Горзев Борис Аркадьевич, москвич, публиковал прозу и стихи в журналах "Знамя", "Согласие", "Октябрь", "Дружба народов", "Грани" и др., в том числе зарубежных. Автор восьми книг (издательства "Грааль", "Изограф", "Хроникер" и др.), одна из которых вошла в серию "Мир современной прозы", выпущенной издательством "Хроникер" (2001 год); автор нескольких сценариев, по которым поставлены фильмы на центральных каналах российского телевидения; автор и участник серии передач о Пушкине и ряде современных поэтов на радиостанциях "Эхо Москвы" и "Радио России". Переведен на польский, болгарский и греческий. Член Союза писателей.
Через пять лет, в 1999 году, нас ожидает большой и прекрасный праздник — 200-летие А. С. Пушкина. Как видите, срок до юбилея — достаточный. И это хорошо: будем готовиться, сладко предвкушая.
Давайте представим, что мы, любящие Пушкина, собрались на кухне одного из нас, заварили хорошего чаю и говорим о любимом нами человеке. Говорим о нашей любви к нему (а у каждого она в чем-то своя, личностная), говорим о его величии (и почему — величие), о его загадке, потому что гений — это явление экстраординарное, исключительное и всегда по-своему загадочное. И если мы построим беседу так, то, может быть, она неким образом станет продолжением вот этих пушкинских, как бы обращенных к нам строк:
...И, долго слушая, скажите: это он,
Вот речь его. А я, забыв могильный сон,
Взойду невидимо и сяду между вами,
И сам заслушаюсь, и вашими слезами
Упьюсь... и, может быть, утешен буду я
Любовью...
http://www.ega-math.narod.ru/Quant/Gorzev.htm
Через пять лет, в 1999 году, нас ожидает большой и прекрасный праздник — 200-летие А. С. Пушкина. Как видите, срок до юбилея — достаточный. И это хорошо: будем готовиться, сладко предвкушая.
Давайте представим, что мы, любящие Пушкина, собрались на кухне одного из нас, заварили хорошего чаю и говорим о любимом нами человеке. Говорим о нашей любви к нему (а у каждого она в чем-то своя, личностная), говорим о его величии (и почему — величие), о его загадке, потому что гений — это явление экстраординарное, исключительное и всегда по-своему загадочное. И если мы построим беседу так, то, может быть, она неким образом станет продолжением вот этих пушкинских, как бы обращенных к нам строк:
...И, долго слушая, скажите: это он,
Вот речь его. А я, забыв могильный сон,
Взойду невидимо и сяду между вами,
И сам заслушаюсь, и вашими слезами
Упьюсь... и, может быть, утешен буду я
Любовью...
http://www.ega-math.narod.ru/Quant/Gorzev.htm
