"Князь" - книга о Бунине Михаила Рощина
Вместо предисловия
Когда-то, в начале 60-х, приехав однажды в любимую Ялту, я провел несколько часов сряду в чеховском доме в Аутке, как-то особо воспринял его. Впитал в себя. Дом еще не был замызган тысячами ног и чужих туристских дыханий, хранил свой прежний дух и уют, своеобразие и очарование. Бродил по нему, вглядываясь в Чехова, а думал о Бунине - о том эпизоде в его жизни, когда Бунин с позволения Марии Павловны Чеховой жил в Белой даче как свой, хорошо знакомый человек. Чехов уехал на какое-то время за границу, в Ниццу, в доме оставалась только мать Чехова Евгения Яковлевна и слуги.
К этому времени я пережил многолетнее бурное увлечение Буниным - целый огромный роман с ним, - уже вошел он во все поры, и время было освободиться от его влияния, вернуться к себе, если я хотел писать по-своему (а так и было, конечно). Бродя по дому, я легко вообразил себя им, таким же, как я, тридцатилетним молодым писателем, еще мало кому известным, в начале пути, полным великих честолюбивых мечтаний, замыслов, попыток их воплощения на бумаге.
В Литинституте мы учились вместе с Юрием Казаковым. Именно я принес ему как-то Бунина, хотя сам, весьма начитанный московский юноша, лишь в 20 лет обнаружил, что есть такой писатель на свете, - настолько Бунин был в запрете. Казаков, как известно, еще более всю жизнь был "ушиблен" Буниным, собирался написать о нем книгу. К сожалению, не успел.
Повторю: мне надо было тогда освободиться от Бунина - слишком был напитан им, вчитан в него, покорен.
Счастливое свойство писателя: возможность освободиться от действительности, от любви, от горя, от увлечения - передать все бумаге. Мне тоже ничего другого не оставалось. Я еще раз, вернувшись к столу, перелопатил Бунина, Чехова, будто актер, взял себе роль Бунина и твердил ее, пожалуй, еще месяца три или больше. Я все знал в тот момент и о Бунине, и о Чехове, и об их эпохе.
Очень скоро, залпом, запалом написал рассказ "Бунин в Ялте" . Кажется, сказал там, выплеснул все что мог. Дал почитать друзьям - одобрили, старик Катаев, главный наш тогда мэтр, тоже сказал несколько добрых слов, отметил, что про Чехова даже более сказано, чем о Бунине. Рассказ приняла и скоро напечатала "Дружба народов" - журнал как раз всходил на новую ступень своей популярности. Был успех. Я, словно луна от солнечного света, сиял бунинским отражением. Полнобуниние.
Освободился ли я от Бунина? Нет, конечно. Сыгранная роль запечатлелась во мне навсегда.
Мой длинный "бунинский" путь привел меня к данной книге (разумеется, это новая книга. "Бунин в Ялте" - совсем иное, рассказ сюда даже не включен) - я не писал беллетризованную биографию, роман - сие другое.
http://bunin.niv.ru/bunin/about/knyaz-1.htm
Вместо предисловия
Когда-то, в начале 60-х, приехав однажды в любимую Ялту, я провел несколько часов сряду в чеховском доме в Аутке, как-то особо воспринял его. Впитал в себя. Дом еще не был замызган тысячами ног и чужих туристских дыханий, хранил свой прежний дух и уют, своеобразие и очарование. Бродил по нему, вглядываясь в Чехова, а думал о Бунине - о том эпизоде в его жизни, когда Бунин с позволения Марии Павловны Чеховой жил в Белой даче как свой, хорошо знакомый человек. Чехов уехал на какое-то время за границу, в Ниццу, в доме оставалась только мать Чехова Евгения Яковлевна и слуги.
К этому времени я пережил многолетнее бурное увлечение Буниным - целый огромный роман с ним, - уже вошел он во все поры, и время было освободиться от его влияния, вернуться к себе, если я хотел писать по-своему (а так и было, конечно). Бродя по дому, я легко вообразил себя им, таким же, как я, тридцатилетним молодым писателем, еще мало кому известным, в начале пути, полным великих честолюбивых мечтаний, замыслов, попыток их воплощения на бумаге.
В Литинституте мы учились вместе с Юрием Казаковым. Именно я принес ему как-то Бунина, хотя сам, весьма начитанный московский юноша, лишь в 20 лет обнаружил, что есть такой писатель на свете, - настолько Бунин был в запрете. Казаков, как известно, еще более всю жизнь был "ушиблен" Буниным, собирался написать о нем книгу. К сожалению, не успел.
Повторю: мне надо было тогда освободиться от Бунина - слишком был напитан им, вчитан в него, покорен.
Счастливое свойство писателя: возможность освободиться от действительности, от любви, от горя, от увлечения - передать все бумаге. Мне тоже ничего другого не оставалось. Я еще раз, вернувшись к столу, перелопатил Бунина, Чехова, будто актер, взял себе роль Бунина и твердил ее, пожалуй, еще месяца три или больше. Я все знал в тот момент и о Бунине, и о Чехове, и об их эпохе.
Очень скоро, залпом, запалом написал рассказ "Бунин в Ялте" . Кажется, сказал там, выплеснул все что мог. Дал почитать друзьям - одобрили, старик Катаев, главный наш тогда мэтр, тоже сказал несколько добрых слов, отметил, что про Чехова даже более сказано, чем о Бунине. Рассказ приняла и скоро напечатала "Дружба народов" - журнал как раз всходил на новую ступень своей популярности. Был успех. Я, словно луна от солнечного света, сиял бунинским отражением. Полнобуниние.
Освободился ли я от Бунина? Нет, конечно. Сыгранная роль запечатлелась во мне навсегда.
Мой длинный "бунинский" путь привел меня к данной книге (разумеется, это новая книга. "Бунин в Ялте" - совсем иное, рассказ сюда даже не включен) - я не писал беллетризованную биографию, роман - сие другое.
http://bunin.niv.ru/bunin/about/knyaz-1.htm
