28 января 2002 года в Москве после тяжелой болезни скончалась Анна Александровна Саакянц, литературовед, крупнейший исследователь творчества Цветаевой, человек яркого таланта и большой культуры. Чуть больше месяца не дожила она до своего семидесятилетия.
Последние месяцы Анна Александровна тяжело болела. Но мало кто из ее знакомых, даже близких, знал о ее беспощадной болезни. Она продолжала работать из последних сил, подготовила две новые книги: одну о Цветаевой, другую — мемуарную. Звонила, советовала, интересовалась литературными новостями. Оставалась, несмотря ни на что, по-прежнему обаятельной, красивой, остроумной, величественной. И продолжала находить в себе силы бороться с недугом... Анна Александровна родилась 3 марта 1932 г. в Москве, в семье юриста. После окончания школы решила посвятить себя изучению литературы. Первые шаги Анны Александровны на выбранном поприще были типичны для большинства будущих литературоведов. Филологический факультет Московского университета (его же, только юридический факультет, кончал и отец Анны Александровны), окончание университета в 1955 г. с защитой диплома на тему «Проблема отношения автора к герою у Чехова и Горького», наполовину навязанной (без Горького не давали писать о Чехове), распределение в Гослитиздат, участие в подготовке собраний Куприна и Бунина (в выборе авторов принципиальна была с первых дней работы в издательстве).
В 1960 г. она добилась, чтобы ее назначили соредактором первого посмертного сборника Марины Цветаевой. 3 марта 1961 г., в день своего рождения, Анна Александровна пошла на первую настоящую встречу с Ариадной Сергеевной Эфрон, дочерью поэта (до этого у них были лишь короткие встречи в издательстве), встречу, которая вскоре переросла в многолетнюю творческую дружбу. «Я многое Вам расскажу и доверю», — писала ей Ариадна Эфрон спустя два месяца. Сборник вышел через полгода, с этого момента началось возвращение Цветаевой в Россию, и с тех пор имя молодого редактора стало неразрывно связанным с именем поэта.
Многочисленные публикации неизвестных в России стихов и прозы Цветаевой в журналах и альманахах в 60—70-х гг., порой с трудом пробиваемые сквозь цензуру, в непрерывной борьбе с официозностью и равнодушием, первый основательный сборник в Большой серии «Библиотеки поэта», первый двухтомник, первое собрание сочинений в семи томах, первый в России капитальный труд о жизни и творчестве Цветаевой, который и поныне остается самым полным и современным, и т.д. Этот список можно продолжать и продолжать. Время составления полной библиографии трудов Анны Александровны и их глубокого изучения и осмысления еще впереди, но то, что труды эти являют собой без сомнения важнейший, если не главный, этап не только в российском, но и мировом цветаеведении, очевидно уже сейчас.
Анна Александровна много раз выступала на телевидении и радио, писала для журналов и газет, чаще всего печаталась в «Русской мысли», охотно откликалась на просьбы журналистов и гостеприимно раскрывала им двери своей маленькой квартиры в Сокольниках, помогала цветаевским музеям, особенно музею в Болшеве. Как теперь не вспомнить слова Ариадны Эфрон, обращенные к Анне Александровне: «Она бы (Цветаева — Л. М.) очень любила Вас, больше того, именно в Вас она нуждалась».
Москва — Болшево
Лев Мнухин
газета «Русская мысль», Париж, № 4395, 07 февраля 2002 г.
Последние месяцы Анна Александровна тяжело болела. Но мало кто из ее знакомых, даже близких, знал о ее беспощадной болезни. Она продолжала работать из последних сил, подготовила две новые книги: одну о Цветаевой, другую — мемуарную. Звонила, советовала, интересовалась литературными новостями. Оставалась, несмотря ни на что, по-прежнему обаятельной, красивой, остроумной, величественной. И продолжала находить в себе силы бороться с недугом... Анна Александровна родилась 3 марта 1932 г. в Москве, в семье юриста. После окончания школы решила посвятить себя изучению литературы. Первые шаги Анны Александровны на выбранном поприще были типичны для большинства будущих литературоведов. Филологический факультет Московского университета (его же, только юридический факультет, кончал и отец Анны Александровны), окончание университета в 1955 г. с защитой диплома на тему «Проблема отношения автора к герою у Чехова и Горького», наполовину навязанной (без Горького не давали писать о Чехове), распределение в Гослитиздат, участие в подготовке собраний Куприна и Бунина (в выборе авторов принципиальна была с первых дней работы в издательстве).
В 1960 г. она добилась, чтобы ее назначили соредактором первого посмертного сборника Марины Цветаевой. 3 марта 1961 г., в день своего рождения, Анна Александровна пошла на первую настоящую встречу с Ариадной Сергеевной Эфрон, дочерью поэта (до этого у них были лишь короткие встречи в издательстве), встречу, которая вскоре переросла в многолетнюю творческую дружбу. «Я многое Вам расскажу и доверю», — писала ей Ариадна Эфрон спустя два месяца. Сборник вышел через полгода, с этого момента началось возвращение Цветаевой в Россию, и с тех пор имя молодого редактора стало неразрывно связанным с именем поэта.
Многочисленные публикации неизвестных в России стихов и прозы Цветаевой в журналах и альманахах в 60—70-х гг., порой с трудом пробиваемые сквозь цензуру, в непрерывной борьбе с официозностью и равнодушием, первый основательный сборник в Большой серии «Библиотеки поэта», первый двухтомник, первое собрание сочинений в семи томах, первый в России капитальный труд о жизни и творчестве Цветаевой, который и поныне остается самым полным и современным, и т.д. Этот список можно продолжать и продолжать. Время составления полной библиографии трудов Анны Александровны и их глубокого изучения и осмысления еще впереди, но то, что труды эти являют собой без сомнения важнейший, если не главный, этап не только в российском, но и мировом цветаеведении, очевидно уже сейчас.
Анна Александровна много раз выступала на телевидении и радио, писала для журналов и газет, чаще всего печаталась в «Русской мысли», охотно откликалась на просьбы журналистов и гостеприимно раскрывала им двери своей маленькой квартиры в Сокольниках, помогала цветаевским музеям, особенно музею в Болшеве. Как теперь не вспомнить слова Ариадны Эфрон, обращенные к Анне Александровне: «Она бы (Цветаева — Л. М.) очень любила Вас, больше того, именно в Вас она нуждалась».
Москва — Болшево
Лев Мнухин
газета «Русская мысль», Париж, № 4395, 07 февраля 2002 г.
